Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Страница 11

Иванов раздраженно взмахнул пером, мол, не отвлекай, и продолжил чирикать в блокноте.

- Студенты? - спросил у нас премьер.

Петя кивнул:

- Учимся в институте.

- Это хорошо, - признал Рубля. - И как? Нравится? Наверное, надоела учеба? Хочется поскорее заполучить аттестат и смотаться на волю?

- Наоборот, очень нравится, - выдал чемпион. - Я люблю сессии.

Вот ненормальный! Кто же поверит в сказку о мальчике, рвущемся на экзамены по второму кругу, несмотря на то, что первый круг сдан на круглые пятерки? Сейчас провокатор Иванов истолкует по-своему Петино простодушие, и понесется издевательское интервью на всю страну.

- Да? - оглядел Петю премьер. - Впервые встречаю студента, которого хлебом не корми, а позволь сдать пару лишних экзаменов. Вникаешь, Иванов?

Иванов проигнорировал обращение Рубли, предпочтя вникать в блокнотные записи. Он производил впечатление смельчака-самоубийцы, не боящегося гнева первого лица государства.

В целом премьер-министр выглядел простым дядечкой, каким мог оказаться сосед из дома напротив, если бы не одно "но". Рубля руководил целой страной - кричал на нерадивых министров на заседаниях правительства; разъезжал по регионам, выясняя, почему допустили засуху, сгубившую урожай; участвовал в закладке первого костыля железной сверхскоростной дороги, должной соединить запад и восток отчизны; проверял готовность современного социального медицинского центра к приему первых пациентов; с риском для жизни испытывал достижения отечественного вертолетостроения; вникал в проблемы овцеводов и успевал пожимать руки четырем тысячам гостей на бессмысленном светском приеме. У него наверняка нет ни минуты свободного времени, да и проблем под завязку, а надо же - сумел уплотнить ежедневное расписание неотложных дел и выделил строчку для пустых бесед и фотографирования со студентами, - подумала о Рубле с невольным уважением.

- А вы, деточка Евочка, тоже с усердием осваиваете учебный процесс? - спросил премьер-министр.

- Осваиваю, - не стала отрицать.

- Прекрасно! - захлопал в ладоши Рубля, словно я сказала невесть что сенсационное. - Отрадно слышать, что подрастающее поколение не прожигает жизнь впустую. Согласен, Иванов?

Иванов оторвался от блокнота, оглядел нашу компанию на подмостках и, кивнув, снова углубился в писанину. Ох, по мне лучше, чтобы он не отрывался от своих записулек, потому что взгляд у Иванова был таким, словно распорядитель видел насквозь, где зарыт скандал.

Когда мы спустились со сцены, следующим поднялся кудрявый колобок необъятных размеров с аналогичной необъятной дамой. Бедняга премьер-министр! Хочешь - не хочешь, а должен облагодетельствовать всех гостей, каждому улыбнуться и пожать или поцеловать ручки.

Протолкавшись через течение прогуливающейся публики, мы с Петей остановились в центре зала.

- Ну как тебе? - спросила я у спортсмена.

- Ноги дрожат и руки, - признался он.

- И у меня тоже.

- Как думаешь, хорошо вышло? Не оплошали? - обеспокоился Петя.

- Не знаю. Вроде бы нормально. Ты молодец, хорошо держался.

- И ты тоже, Эва. Спасибо тебе.

Однако радость по поводу завершения официальных процедур оказалась преждевременной. Я почувствовала, как меня приобняли за талию, и с изумлением увидела, что между мной и Петей просунулась клоунская физиономия в малиновом кудрявом парике, костюме с золочеными звездами и желтом галстуке на ядовито-зеленой рубашке.

- Рад знакомству. Астероид Кометович Звездкин, - протянул пришелец руку Пете. - Слыхали?

- Н-нет, - осторожно ответил спортсмен и покосился на меня.

- Немного, - также настороженно ответила я. Вот и нарисовалось второе действующее лицо марлезонского балета. Если первое чихало на нас, предпочтя блокнот к великой моей радости, то второе, наоборот, заинтересовалось. Ёлки-палки, с какой же люстры свалился этот чудик на наши головы?

- И что толкуют? - озаботился Звездкин. Один зрачок у него горел оранжевым, а во втором глазу крутилась белка в колесе. - Хорошее или плохое?

- Разное.

- Популярность не затоптать, - констатировал самодовольно клоун. Да, товарищ не умрет от скромности. - Значит, студентики?

- Да, - ответил Петя.

- У кого стырили билеты? - обратился по-свойски Звездкин к спортсмену.

Тот покраснел. Надеюсь, что от гнева.

- Никто не тырил. Их вручили за победу в чемпионате!

- Похвально, ребятишки. Пойдем, кое с кем познакомлю, - сказал чудаковатый тип и, не поинтересовавшись согласием, начал интенсивно подталкивать вперед.

В результате он притолкал нас к кружку, в котором заправлял - я узнала по фото из атласа политиков - Франкенштейн или начальник Департамента спорта.

- Это твои неприкаянные овечки, - сказал ему Звездкин и исчез в толпе.

Круг беседующих был исключительно мужским и суровым. Меня поприветствовали, кивнув, и вернулись к обсуждению насущных проблем спорта. Петя весьма удачно оказался просвещенным в нуждах и чаяниях чемпионов, поэтому с достоинством влился в разговор, отвечая на вопросы. Видно было, что ему льстило внимание мужчин гораздо старше его.